Бабушка ЛО
моей прабабушке
посвящается
Бабушка ЛО, тишину охраняя,
С неба снимала звезду, будто перстень
С пальца и травы строптивого мая
Гладила властной рукой против шерсти.
Только у крыши покатые плечи,
С черною кошкой художник гуляет
Под руку, зная, что весь этот вечер
Бабушка ЛО тишину охраняет.
Площадь свернулась змеей и сверкает,
Ты осторожно ступаешь на камень.
Бабушка ЛО тишину охраняет,
Только лишь слышно дракона дыханье.
* * *
Фонарь сутулится сквозь сон.
Был день твоей болезнью проклят.
И в изголовьи — камертон.
И на стене, как иероглиф
цветок.
Чуть приоткрыта дверь
И смотрит тьма в глаза устало.
Ко мне весь день ласкался зверь
И было имя зверю — Жалость.
На краешек присяду сна
И ты поправишься, мой нежный
А завтра к нам придет весна
И я с ковра сорву подснежник.
Фонарь сутулится сквозь сон.
Был день твоей болезнью проклят.
И в изголовьи — камертон.
И на стене, как иероглиф
цветок.
* * *
Любимому —
стихи,
Которых не бывало.
Любимому —
стихи,
Которым не бывать.
А в зеркалах моих
Ручьи берут начало.
И мир зеркальный тих —
Сквозь пол растет трава.
О, непосильный рай
Весны!
Я не раскаюсь.
И можно лишь солгать,
Сознавшись и клянясь.
И сердца фитилек
Ладонью прикрывая,
Иду вдоль новых строк —
Прозрачна чаша дня.
А вместо боли —
снег
Под ноги — талый-талый.
Оглянешься — и нет
Следов —
одни слова:
«Любимому —
стихи,
Которых не бывало.
Любимому —
стихи,
Которым не бывать».
* * *
Какими клятвами заклеймена,
Какою силой ?
Чьи повторяю имена,
Чьи обранила?
Какими путами скреплен покой,
Каким испугом?
И под ногами шар земной,
Как на арене цирковой
Скользит по кругу.