* * *
Если ты одинок,
это значит
— иллюзий лишен.
Расстворяется в комнате сон,
как в стакане
воды.
День крадется сквозь шторы,
как будто актер сквозь ряды
И улыбки осенней твоей
чуть колышется челн.
Одинокому — зелье ироний,
а пылкому
— бред,
И страшней расставанья —
одна только
мысль о том.
Деревянные боги страстей догорят.
Что
потом?
А тебе каждый встречный подарит
разлуки
секрет.
* * *
Не мерь, Раскольников, судьбу шагами —
Мне тоже бледность свойственна и робость,
Когда в свою заглядываю память,
Как будто в распахнувшуюся пропасть.
Зачем тебе судьбу шагами мерить
И дни вдыхать, отравленные бредом?
Мне тоже открывались эти двери
И улица, как тень, брела по следу.
* * *
Рука руки коснувшись
Церковный звон встревожит.
Молчание. Молитва.
И правды нет, быть может.
И ниспадают цепи
Объятий осторожных
В беспамятство улыбки
И правды нет, быть может…
* * *
Ночь все наши тайные свиданья
Будто старый фокусник скрывала.
И взлетали из-под покрывала
Колдовские птицы без названья.
Только лишь свечи оплывшей локон
Помнит небывалое горенье.
Это бессловесное моленье
Устремленных в небо ветхих окон.
В доме спят моем. Но телеграммой
Предвкушенья снова прерывают
Сновидений ход
И вот уж варит
В темноте на кухне слезы мама.
Мама, мама, знаю, ты ведь только
Любишь не меня, а просто дочку.
Утирала б носик ты платочком
Своему любому бы ребенку.
И когда бы вдруг в ночной рубахе
Я б пришла к тебе совсем другою,
Ты своей заботливой рукою
Так же разогнала бы все страхи
Детства моего.
Средь тысяч звуков
Узнаешь ты дрогнувшие чувства
Материнства.
Зыбкое искусство —
Все судить по сердца перестукам
О шагах моих, таких далеких
Что самоуверенной штамповкой
Путь клеймят свой весело и ловко
Неопровержимостью походки.
* * *
Зима отражается в потолке.
Все будет и есть как встарь.
Могу нагадать по твоей руке
Декабрь, Январь, Февраль…
Могу бесконечно в окно глядеть,
Где улица как строка.
Одной лишь метелью измерен день
И снега белей рука.
* * *
Тихие переулочки
Всем площадям взамен.
Я не была Снегурочкой,
Я не была Кармен.
Все ли решать смелому? —
Будущее — случайно.
Я равнодушна к белому —
Что мне наряд венчальный…
* * *
Ресницы, будто шторы до паркета
Опущены,
и тем не менее,
Мне вновь тепла достаточно от пледа,
Что соткан из листвы осенней.
Я — фокусник. Я выплакать умею
Слезу длиной в струну гитары,
Затем на ней играть,
и тем не менее,
От плача я не буду старой.
Дождями наполняются бокалы
И гости пьют мои стихотворения
И музыку до дна,
а мне все мало.
Вновь чаша глубока,
и тем не менее…
* * *
Осколком хрустального дня
ранена я.
* * *
Мои творения никто не покупает.
Цена им —
велика…
* * *
Кино идет
который год.
А в жизни все наоборот.
Который год
То дождь, то снег,
Трамвая беспокойный бег,
Нерасторопный поворот.
Кино идет.
Чудесный вид!
Актриса юная стоит
Под опахалами листвы.
Но шлейфом шорохи молвы
Ползут, цепляясь за гранит.
Как жест, раскинулся пейзаж.
Все — декорация и блажь.
Гримеров праздный разговор
И курит трубку режиссер.
И роль разучивает паж.
Кино идет
который год.
А в жизни все наоборот.
У касс считают свой аванс
Слепой Гомер и Фантамас
И Hero очереди ждет —
Он землю, как ребенка спас.
Туда, где рюмочных огни
Приносят сумерки они.
И шаг за сцену, как в окно
Уже распахнуто оно
И вдребезги разбиты дни.
* * *
Дама,
за которую пьют
Может не пить.
Дамы,
за которую пьют
Может не быть
и в помине.
Зачем
Смотрите вслед ?
Зачем
Ловите взгляд?
Дама,
за которую пьют
Может не пить.
Дамы,
за которую пьют
Может не быть
и в помине…