Александра Дюк. Живопись. Поэзия.

Петроградская сторона

          * * *

Где летаешь ты, моя бабочка?
Может быть, над улицей Барочной?
Или над Большой Разночинной,
Где мой плач — и тот без причины.

Где мой смех внезапен как обморок.
И кустом заснеженным облако
И невидимые качели
Дирижируют днями недели.

 


          * * *

Эти улицы — вещие строки
Упоительней чаши вина.
Предназначена для одиноких
Петроградская сторона.

Ты идешь и идешь, и не знаешь,
Где начало берет тратуар.
Неуклюжие вздохи трамвая,
Теснота для влюбленных пар.

Здесь томится душа всех разрывов,
Что не вытравить малярам.
И строители неучтиво
Эту истину штопают в хлам.

Здесь повсюду скребется старость
И дворов колдовская тишь.
В утешенье — святая малось —
Чудо башен и ветхих крыш.

 


          Разночинная, д. 16

Мой двор, как старик на прогулке,
                    беспомощно-важен,
Как будто в газету, уткнулся в осеннее небо,
И словно магнит, притянул голубей
                    черствым хлебом.
Но рупором стены глухие вдруг выкрикнут:
                              «Саша!»

И имя мое до меня донесется как птица,
И я вдруг проснусь
          в совершенно другом измеренье,
И вспомню, что двор этот мертв.
Эти зыбкие стены,
И голуби эти, и люки, и окна — все снится.

Но как же бывает охота в жилетку той крыши
Дождями поплакаться
                    и рассмеяться вдруг весело.
И чувство, как будто в душе
                    на привычном месте
Любви не находишь, той, прежней своей
                                        возвышенной…

 


           Август 98-го

Плывет Петербург — Титаник,
Плывет по Неве.
Плывет мимо зыбких зданий,
Невидимых мне.

А рядом правители в шлюпках
К заливу гребут.
В парче и атласных юбках —
Все жены их тут.

Поверю теперь едва ли,
Сквозь ветер семнадцати дней
Как наперебой вдыхали
Штиль улиц тех и площадей.

Как будто мы были другими.
А ныне — одна, один.
И дали мы Августу имя —
Метафизический сын.

И стал он последней каплей —
Лишь ножку поставит одну
На палубу эту проктятую —
И все полетит ко дну.

А может быть, он подхватит,
На крыльях своих унесет.
И кинемся небу в объятья
Как матери через пятьсот

Иль тысячу лет скитаний.
И вспомнится как во сне —
Плывет Петербург — Титаник,
Плывет по Неве.